На прошлой неделе «Ведомости» со ссылкой на «нескольких федеральных чиновников» сообщили о готовящейся масштабной реформе системы управления в высших органах власти. Предполагается перейти от режима «ручного управления», т.е. от исполнения поручений президента, к управлению по проектному принципу. Координировать работу, согласно обсуждаемой концепции, будет специально образованный проектный офис. Как утверждают «Ведомости», реформа сейчас активно обсуждается, а окончательное решение будет принято уже в середине апреля 2016 года.

Суть изменений

Предложения по изменению системы государственного управления готовят аналитики главы Сбербанка Германа Грефа совместно с чиновниками и экспертами открытого правительства. Предполагается, что будет создан некий управляющий центр, возглавит который либо президент, либо премьер-министр. Основная задача центра – повышение эффективности работы министерств в соответствии с заранее выбранными KPI. Одновременно центр будет сопровождать выполнение проектов особой важности. Но основная задача образуемой структуры – обучение российских чиновников навыкам проектной работы.

Сейчас, к сожалению, помимо реализации госпрограмм и прочих обязательных планов, чиновники захлёбываются в обязательных к выполнению поручениях президента. Зачастую добиться от президента соответствующей резолюции и запустить таким образом бюрократическую машину оказывается проще, чем заставить «профильных» чиновников обратить внимание на конкретную проблему. С другой стороны, поручение президента практически невозможно отменить, даже если оно устарело или противоречит данным ранее поручениям. Чтобы «закрыть поручение», чиновникам приходится не только выполнять его, но зачастую и имитировать выполнение, отрываясь от реальных и более приоритетных задач.

Всему этому предлагается положить конец, упорядочив работу министерств и заставив бюрократический аппарат работать более слаженно и в соответствии с едиными приоритетами и принципами. В проработанной экспертами модели премьер-министр будет утверждать KPI для каждого министра отдельно и для правительства в целом, затем регулярно оценивать деятельность своих подчинённых, отслеживать ход выполнения ими утверждённых планов и при необходимости вносить коррективы.

Добавим, что со сроком «Ведомости», кажется, поторопились. Согласно поручению по реализации Послания Президента Федеральному Собранию, правительству необходимо представить предложения по созданию проектного офиса «в целях сопровождения наиболее значимых проектов в социальной и экономической сферах» до 15 апреля 2016 года.

Ручное управление

Вряд ли кто-то рискнёт предположить, что президент страны пытается лично вникать в происходящее во многих отраслях в силу личных амбиций или жажды лёгкого пиара. К великому сожалению, в сложившейся системе личный контроль президента часто оказывается едва ли не единственным способом сдвинуть дело с мёртвой точки, преодолев нерасторопность, некомпетентность и откровенный саботаж. Так произошло, например, с отечественной оборонкой, которой Владимир Путин управляет «в ручном режиме» уже второй год.

Яркий пример – 11 марта 2016 года, так называемый единый день приёмки военной продукции, когда Владимир Путин обсуждал с ответственными чиновниками и руководителями предприятий ОПК ход реализации ГОЗ в прошедшем году и первом квартале текущего года. Объявив, что ряд контрактов был сорван, а по некоторым исполнение затягивается, верховный главнокомандующий объяснил собравшимся, что следует делать: «Нужно детально проанализировать причины в каждом конкретном случае и обеспечить скорейшее выполнение заказов, принять меры, чтобы подобное не повторилось». По всей видимости, до этих слов никто не анализировал причин и не принимал меры? Можно сколько угодно пытаться искать причины в наложенных санкциях и введённой политике импортозамещения, но даже по признанию замминистра обороны Юрия Борисова причинами срыва госконтрактов стали отсутствие планирования загрузки производственных мощностей и «слабая организация». Ситуацию будут выправлять с помощью штрафных мер и введения «догоночных графиков», но нет уверенности, что подобные меры помогут победить «слабую организацию»: руководители производства и курирующие их работу чиновники в ряде случаев просто не умеют управлять. Именно поэтому Владимир Путин продолжает держать руку на пульсе: очередная серия совещаний с руководителями оборонных предприятий, главными конструкторами и чиновниками пройдёт уже мае 2016 года.

Похожая ситуация сложилась и со строительством космодрома «Восточный»: президент вынужден то требовать соблюдения сроков строительства, то, наоборот, уговаривать Дмитрия Рогозина не спешить провести пуск к определённой дате, поскольку задача – не отрапортовать о готовности, а построить работающий объект если не на века, то на десятилетия. Объект, от качества которого зависят жизни людей и значительные финансовые средства страны.

Похожих примеров масса. При этом слова о «вопросе национальной безопасности» в отношении то качества образования, то воспитания патриотизма, то достижения экономических показателей часто произносятся главой государства, скорее, для создания боевого духа, чем для обозначения степени вины проштрафившихся и уготованных им в этой связи последствий. Согласитесь, трудно представить себе ситуацию, в которой главнокомандующий, поставивший задачу взять Сталинград и не получивший результата, ласково журит подчинённых и обещает проверить попозже.

Зоны ответственности и магия KPI

«Не измеряешь – значит, не управляешь», – гласит азбучная истина любого современного менеджера. О том, что для оценки эффективности нужно вводить так называемые KPI (Key Performance Indicators, т.е. ключевые показатели эффективности), не слышал только ленивый. Беда в том, что измерять надо не что попало, поэтому разработка «правильной» методологии оценки эффективности – задача непростая. Отечественные чиновники, привыкли на протяжении многих лет отчитываться «галочками»: провели мероприятие – отчитались, а уж был ли какой-то эффект от этого мероприятия, никого не волнует. Поэтому введение KPI в России происходит болезненно и поначалу довольно бестолково. Так, осенью прошлого года на инвестфоруме в Сочи Ольга Дергунова, возглавляющая Росимущество, поведала собравшимся, что существующая система KPI для оборонных предприятий составлена с ошибками: например, не учтены ГОЗ и бюджетные инвестиции.

В качестве целевых показателей госпрограммы «Развитие науки и технологий» на 2013-2020 годы» приняты, в основном, наукометрические и прочие количественные показатели: количество цитирований, возраст учёных и так далее. Понятно, что такие показатели проще вычислить, но они никак не отражают значимости полученных научных результатов, а значит, эффективности работы научных учреждений – в отличие от, например, изменения доли российских продуктов на высокотехнологичных рынках.

Всегда найдутся параметры, увеличения которых можно достичь малым напряжением: проведение определённого количества мероприятий, рост числа участников этих мероприятий и т.д. Но будет ли достижение таких KPI хоть что-то говорить об эффективности деятельности соответствующего ведомства?

Ещё одна серьёзная проблема – ответственность чиновников за деятельность тех, кто находится много ниже по управленческой вертикали. Должен ли отвечать курирующий строительство «Восточного» Дмитрий Рогозин за срыв сроков и коррупцию в «Спецстрое»?

Должны ли быть связаны KPI министра образования Дмитрия Ливанова с наличием или отсутствием коррупции в подведомственных вузах? До каких пор будет позволено Минобрнауки списывать задержки зарплат учителям на финансовую безграмотность региональных властей?

Будут ли учтены в KPI министра экономического развития Алексея Улюкаева действия (или бездействие) чиновников ведомства, приведшие к углублению кризиса? Отразят ли эффективность его ведомства показатели, связанные с контролем расходования предприятиями бюджетных средств, отдачей от инвестиций, своевременностью изменения нормативной базы?

Долго ли госкорпорациям будет выгодно никуда не вкладывать полученные бюджетные средства, а прокручивать их в банке, выдавая полученную прибыль за улучшение производственных показателей? Видимо, им тоже следует подправить показатели эффективности?

И ещё один вопрос: на каком временном интервале будут рассматриваться введённые KPI? По экспертным оценкам, результатом вступления России в ВТО стала потеря нескольких триллионов рублей. Повлияет ли этот факт на оценку эффективности чьей-либо работы? Как оценить эффективность работы главы кабинета министров Дмитрия Медведева, откровенно заявляющего, что за 15 лет изменить структуру отечественной экономики попросту невозможно (интервью газете Handelsblatt 12.02.2016)?

Комментарий profiok.com

Конечно, неэффективность работы действующего правительства требует каких-то серьёзных изменений. Странно только, что за реформы берётся тот самый Герман Греф, который уже пробовал руководить – и у которого не получилось. Напомним, что в начале 2000-х Греф занимал должность министра экономического развития и торговли, разрабатывал документ под названием «Стратегия социально-экономического развития РФ до 2010 года» и лоббировал вступление в ВТО. Последствия его деятельности все мы наблюдаем воочию. Следует ли доверять этом «специалисту» очередные преобразования?

Смущает и ещё один момент: авторы предлагаемых изменений в системе управления собираются учить министерства управлению проектами. Хочется спросить, не проще ли было бы пригласить на эти посты людей, которые уже что-то умеют?

«Когда менеджеры, не знакомые с принципами проектного управления, слушают ознакомительные лекции в бизнес-школе Института экономических стратегий, как правило, первая реакция – восторг, – рассказал заместитель директора Центра экономического развития и сертификации (ЦЭРС ИНЭС) Юрий Смыслов. – Им кажется, что, вооружившись новым знанием, они смогут быстро перестроить систему управления в компании и сделать её гибче и эффективнее. На самом деле переход к проектному управлению – непростая задача, требующая определённой квалификации руководства на всех уровнях, гибкости персонала, готовности компании полностью перестраивать бизнес-процессы, грамотно подобранных KPI, увязанных с не менее грамотно поставленными целями и многого другого. Переход на проектное управление подразумевает полную перестройку мышления, подбор команды единомышленников, для которых не только компетентность, но и корпоративная культура, ценности и командный дух – не пустые слова. При всех несомненных плюсах внедрение проектной системы, как правило, происходит долго и всегда обходится дорого, даже если внедрением занимаются опытные эксперты».

Что ж, если глава государства устал от ручного управления и решил что-то поменять в структуре власти – значит, так тому и быть. Заметим, что нововведения встретят жёсткое сопротивление: ситуация, когда никто никого не контролирует и никто ни за что толком не отвечает, выгодна и чиновникам самого высокого ранга, и нерадивым исполнителям (мы сознательно обходим тему распилов и откатов, проблем хватает и без них). Звучит парадоксально, но чтобы реформы были эффективными, проводить их, похоже, придётся всё в том же ручном режиме, лично контролируя все этапы и вникая во все мелочи. Впрочем, президенту не привыкать.

P.S. Всё вышеупомянутое в нашей стране уже было и работало: нормирование ресурсов в масштабе огромного государства (включая человеческие), планирование межотраслевой кооперации, регламенты, методики сбора, обработки и анализа больших объёмов данных, система генерального подряда. Разве советские строительные тресты и проектные институты – не аналоги современных проектных офисов? Так что патриотам России, а заодно и борцам за сохранение русской словесности, рискнём напомнить о существовании термина «КПД» и сложившейся в СССР культуре проектного управления, которую до сих пор целый ряд специалистов считает одной из лучших в мире.

Фото: пресс-служба Президента РФ, пресс-служба ЦЭРС.